Крутицы. Новоспасский монастырь
Как хорошо слово «Крутицы» описывает крутость, обрыв, резкий подъем или спуск. В Москве было урочище, которое так и называлось - Крутицы; это название осталось в именах набережной и переулков недалеко от Новоспасского моста. Это единственное место во всей Москве, где так близко друг от друга находятся три крупных и древних церковных учреждения - Новоспасский и Симонов монастыри и Крутицкое архиерейское подворье. Все они поставлены были на виду у всей Москвы, на «Крутицах», высоких крутых речных берегах.
История Новоспасского монастыря (Новоспасская, с 1919 г. Крестьянская площадь, №10) оказывается тесно связанной с историей древнейшего московского - Даниловского монастыря. Сын его основателя, князь Иван Данилович Калита, перенес монастырь в Кремль, к своему дворцу, и построил там Спасский собор: «В лето 6838 (1330) мая в 10 день князь Великий заложи церковь камену во имя св. Спаса Преображенья близ сущу своего двора, и нарече быти ту монастырю...»
В Кремле монастырь, ставший Спасским, пробыл почти двести лет. При великом князе Иване III многое изменилось: завелись новые порядки, иноземцы-зодчие принялись возводить божьи храмы в Кремле, они же стали строить новый царский дворец, и Спасскому монастырю уже не оказалось места - великий князь приказал вывести его из Кремля вон, на далекую окраину. Случилось это, по всему вероятию, в 1490 г., ибо перед тем монастырь погорел: в пожар 1488 г. «...внутрь города Москвы загореся двор князя великого Ивана Ивановича, ту много казны згорело, да Спаськы монастырь згорел, от тех мест и разорен оттуду». Новое место монастырю подыскали далеко за городом, на «крутице», и там он стал известен под именем Спасопреображенского на Новом месте, или просто Новоспасского.
Весной 1491 г. на виду у всей Москвы стал строиться новый Спасопреображенский собор. Летописец записал, что «...повелением великого князя Ивана Василиевича архимандрит Спаский Афанасий заложил церковь каменую на Новом Преображениа Господа нашего Иисуса Христа», и через шесть с половиной лет он же отметил: «Тоя же осени (1496-1497 гг.) сентября 18, в неделю, священа бысть церковь каменаа Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа в монастыри на Новом преосвященным Симаном, митрополитом всеа Русии». Вот с этого времени и начинается история Новоспасского монастыря.
В первые же годы правления династии Романовых монастырь стал пользоваться особым покровительством царей, т.к. в нем стали хоронить членов этого рода. В Смутное время монастырь много претерпел, но благодаря щедрым царским пожалованиям в продолжение каких-нибудь 10-15 лет он изменился неузнаваемо. Основное строительство развернулось в нем в первой половине XVII в. Собрали многих каменщиков и кирпичников, поселили их всех вместе за Таганскими воротами Земляного города,- тогда образовалась новая слобода, получившая название Каменщики,- и стали строить.
Возможно, первой постройкой в монастыре был так называемый архиерейский дом, т.е. резиденция архимандрита монастыря, возведенная в 1619-1622 гг. В 1644-1645 гг. здание расширили с востока и в начале XVIII в. надстроили третий этаж. Архиерейский дом. или палаты патриарха Филарета, находится слева от входа в святые ворота монастыря, в этом здании часто останавливался, приезжая из Москвы, патриарх Филарет, отец царя Михаила Федоровича.
В 1622 г. в знак благодарности за свое освобождение из польского плена он освятил небольшую церковь св. Саввы, которая помещалась в шатровой колокольне с правой стороны от собора. Саму же колокольню Филарет построил «своею государскою патриаршею казною».
В 1640 г. царь Михаил Федорович стал строить каменные стены. Это было капитальное сооружение - стены более полукилометра периметром, высотой до 7,5 м и толщиной в 2 м, превратившие монастырь в первоклассную крепость. Еще раньше в нем разместили вооруженный отряд для защиты от нападения с юга: «Лета 1615 года, апреля 13, Государь царь и Великий Князь Михаил Федорович велел Петру Григорьевичу Дашкову быти у Спаса в Новом монастыре для оберегания от прихода крымских и ногайских людей, а с ним государь указал быти с сотником сту человек стрельцов, и Петру, будучи у Спаса в Новом монастыре жити с всяким сбереженьем и сторожи б у него в монастыре были не ропкие, а стерегли не оплошно, чтоб татарове безвестно к монастырю не пришли и дурна какого не учинили». Вместе со стенами стали строить вместо уже обветшавшего собора новый, тоже огромный. Начали его в 1645 г., а освятили 19 сентября 1649 г. и перенесли туда из Вятки чудотворный образ Спаса Нерукотворного. Построили собор еще больше, чем старый, в частности для того, чтобы те, которые были похоронены вне пределов старого собора, могли быть под сводами нового. Этим объясняется появление галереи вокруг собора, где изображено родословное древо русских великих князей и царей от Владимира Святославича до убитого царевича Дмитрия. В подклете собора были похоронены многие представители рода Романовых. Совсем недавно сюда перенесли прах великого князя Сергея Александровича, убитого террористом и похороненного в кремлевском Чудовом монастыре, снесенном коммунистами. Останки его случайно обнаружили во время земляных работ в 1985 г. и перенесли их 1 сентября 1995 г.
После главного собора на пожертвования князя Я.К. Черкасского стали строить при больничной палате Никольскую церковь с приделом св. мученика Петра, которую закончили в 1652 г.: она находится справа от святых ворот. Еще одну большую церковь начали сооружать в непосредственной близости от главного монастырского собора в 1675 г., и освятили ее главный престол во имя Покрова. В комплексе с храмом находились и хлебодарная палата, и ризница, и библиотека.
Следующее большое строительство в монастыре происходило через сто лет - в 1759 г. по проекту И.П. Жеребцова затеяли возводить огромную колокольню, но через три года остановились: не было денег. Только через 20 лет они нашлись - монастырь посетила Екатерина II и пожаловала 20 тысяч на достройку. Еще несколько лет велись строительные и отделочные работы, и в конце концов огромная колокольня была сооружена. Размеры ее впечатляют: высота более 72 м, что равно 24-этажному дому. На колокольне находилась две церкви: св. Саввы, перенесенная из старой, и преподобного Сергия, освященная в 1787 г. Колокольня получилась огромной и в то же время несколько кургузой. Искусствоведы объясняли это недостатком денег и считали, что должен был быть еще один ярус, но при внимательном чтении архивных документов оказалось, что винить надо было автора проекта.
Последней в монастыре выстроили Знаменскую церковь, которая стоит с правой стороны от главного собора, на месте пришедшей в упадок и разобранной старой церкви, где находились захоронения многих знатных родов - князей Слуцких, Черкасских, Урусовых, Лобановых-Ростовских. Новую церковь начали строить по проекту архитектора Е.С. Назарова в 1791 г. на иждивение графа Николая Петровича Шереметева. В нижнем ярусе ее оставили усыпальницу, где стали хоронить Шереметевых, а в верхнем освятили престол во имя Знамения пресвятой Богородицы. Знаток истории русской архитектуры М.И. Домшлак писала в своем исследовании об архитекторе Назарове, что Знаменскую церковь можно считать «одним из наиболее красивых и законченных памятников московского строгого классицизма». Последние постройки в монастыре были произведены уже в начале XX столетия: в подклете собора соорудили церковь св. Романа Сладкопевца по проекту архитектора С.У. Соловьева.
В Спасопреображенском храме долгое время находилось фондохранилище Московского исторического архива, службы возобновились в 1991 г. Помимо храмов в монастыре много и других построек. Это прежде всего сами жилища монашествующих - кельи, выстроенные у северной и западной стен в 1642-1644 гг., больничные палаты 1652 г., примыкавшие к северным кельям, возведенные на пожертвования князя Якова Черкасского, трапезная с церковью 1673-1675 гг., стоящая у западного корпуса келий. К югу от основной территории монастыря в конце XVIII в. огородили стенами довольно большой хозяйственный участок, где разбили сад, устроили баню, выстроили конюшню, амбары и сараи.
Как и во всяком монастыре, в Новоспасском было большое кладбище, на котором, в частности, находились могилы художника Ф.С. Рокотова, книгоиздателя П.П. Бекетова, коллекционера П.Ф. Карабанова, московского городского головы Н.А. Алексеева.
Теперь от кладбища ничего не осталось, только у восточной стены можно видеть памятник таинственной монахине Досифее, поставленный в 1908 г.
Тайна ее так и осталось нераскрытой, но по правдоподобным предположениям, она была дочерью императрицы Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского. Ее заключили в московский Ивановский монастырь, в котором она провела четверть века. Условия ее заключения были сравнительно мягкими, но это все-таки было заключение - ее никуда не выпускали и не позволяли видеться ни с кем, кроме священника, игуменьи и келейницы. Только под конец ее жизни режим заключения несколько смягчили. Похороны безвестной монахини были необыкновенно пышными - на них съехались сановники, которым, казалось бы, не должно быть никакого дела до какой-то монахини. Похоронили Досифею не в Ивановском монастыре, как можно было бы ожидать, а в Новоспасском, том самом, который пользовался особенным вниманием династии Романовых.
Из многих предположений о происхождении таинственной монахини наиболее вероятной может быть версия о происхождении ее от брака императрицы Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского. На это указывает ее имя - Августа, необычное для русских святцев. Впервые на это обратил внимание исследователь русской старины, писатель Александр Шамаро: оказывается, память мученицы Августы православная церковь празднует 24 ноября; и именно в этот день 1741 г. произошел переворот, возведший Елизавету Петровну на престол, и именно в этот день годом позже обвенчалась она с Разумовским. Вполне естественно было для них назвать своего ребенка Августой. Екатерина II, не имевшая никаких прав на российский престол, всю жизнь боялась претендентов - она приказала привезти в Россию Августу, жившую за границей под именем княжны Таракановой (переделанная украинская фамилия Дараган, которую носила сестра Разумовского), и заключить ее в монастырскую тюрьму.
В 1918 г. Новоспасский монастырь закрыли и превратили в концлагерь, позднее же в нем находилась тюрьма - филиал Таганской, первым узником которой стал настоятель монастыря епископ Серафим. В монастыре работал смертный конвейер - сюда привозили заключенных, тут же в монастыре расстреливали, а трупы хоронили рядом, в насыпи со стороны Москвы-реки.
В продолжение многих лет монастырские постройки занимали квартиры и различные советские учреждения (и в их числе даже вытрезвитель!), ныне же монастырь восстановлен.
Напротив входа в монастырь находится здание Сорокасвятской церкви (Динамовская улица, 28), первые известия о которой относятся к началу XVII в., когда в монастырской слободе находилась деревянная церковь, престол которой был освящен в память 40 мучеников. Нынешнее здание выстроено в 1645 г., к нему в 1801 г. пристроили колокольню и трапезную, расширенную в 1839 и 1878 гг. В советское время четверик церкви разделили на несколько этажей, пробили окна и устроили внутри вычислительный центр. В 1990 г. церковь передали верующим.
Совсем недалеко от Новоспасского монастыря расположено Крутицкое подворье (1-й Крутицкий переулок, 4а), одно из самых древних московских церковных подворий.
В давние времена, когда московским княжеством правила железная рука ордынского хана, Крутицкое подворье стало резиденцией пастыря, пасшего овец своих, заблудших в далекие края, в самое логово власти басурманской. По преданию, князь Александр Невский просил о позволении устроить в городе Сарае, столице Золотоордынского ханства, пребывание епископа, окормляющего тех из православных, кто жил на огромных просторах южнее Рязанского княжества - в Поволжье и на Северном Кавказе. Эта епархия и стала называться Сарайской. При частых, надо полагать, приездах в Москву епископы останавливались в собственном их подворье, выстроенном у церкви, освященной в 1292 г. по просьбе князя московского Даниила греческим епископом Варлаамом, приехавшим тогда в Москву: «Приде из Грек Епископ Варлам к Князю Данилу, и многие мощи с собою принесе; и Князь Данила повеле ему освятити храм на горах Подонских, и да ему область Крутицкую, и нарекоша его Владыкою Сарским и Подонским; тако нарекоша Крутицы». Но это сообщение является лишь легендой; первое же заслуживающее доверия сообщение о монастыре на Крутицах находится в завещании московского князя Ивана Ивановича Красного, написанном около 1358 г.
С умалением ханской власти сарайские епископы и вовсе перебрались в Москву и надолго обосновались в Крутицах. Одним из самых известных крутицких иерархов был митрополит Павел II: он в своем Крутицком подворье поселил ученых монахов, занялся исправлением греческого перевода Библии, много строил.
Монастырь был здесь до тех пор, пока Екатерина II не провела так называемую секуляризацию монастырских имуществ - она закрыла многие монастыри и конфисковала в пользу государства монастырские имения. При упразднении в 1788 г. Крутицкой епархии Успенский собор стал обычной приходской церковью, остальные же строения отдали военному ведомству, устроившему там казармы, в которых в XIX в. помещалось жандармское формирование. В Крутицких казармах содержались арестованные - в одном из помещений в 1834-1835 гг. был заключен «за образ мыслей», предосудительных с точки зрения николаевских жандармов, молодой Александр Герцен.
Изучение и восстановление ансамбля Крутиц неразрывно связаны с именем знаменитого реставратора и неутомимого защитника культурного наследия Петра Дмитриевича Барановского. Благодаря ему еще в 1948 г. началась и много лет проводилась реставрация ансамбля Крутицкого подворья. Здесь, в Крутицах, зародилось движение энтузиастов, отдававших свое свободное время на восстановление архитектурных и исторических памятников. Мечтой Барановского было представить народу Крутицы так, как они когда-то были - во всей их красоте.
Теперь здесь музей-заповедник «Крутицкое подворье», а в одной из церквей - Успенской - начались службы. За оградой сохранилась булыжная мостовая и деревянные небольшие дома - кусочек старой Москвы.
Справа от ворот в подворье - древнейшая постройка Крутиц. Самой старой частью этого строения являются белокаменные подвалы, оставшиеся от соборного монастырского храма, выстроенного в 1516 г.: «заложил церковь камену Успения святой Богородицы на Крутицах владыка Крутицкий Досифей», как записал летописец. Новый этап строительной деятельности был связан с митрополитом Павлом II, который в 1672-1675 гг. разобрал Успенский собор и построил на старых подвалах парадную Крестовую палату и при ней домовую Никольскую церковь. Еще раз перестройке это здание подверглось при архиепископе Амвросии Зертис-Каменском, когда он в 1765-1768 гг. устроил тут Воскресенскую церковь, уничтоженную после закрытия Крутицкого архиерейского подворья. В 1936-1938 гг. редкий памятник был окончательно обезличен, да так, что в нем невозможно было узнать церковь. Недавно его стали восстанавливать, и он приобрел свои оригинальные формы.
Митрополит Павел II вместо разобранного им Успенского собора XVI в. в 1682-1689 гг. выстроил новый, который иногда называли «Малым» в отличие от «Большого» Кремлевского. Нижнюю церковь освятили во имя апостолов Петра и Павла, а верхнюю - во имя Успения Пресвятой Богородицы. Успенский собор находится с левой стороны от входа в Крутицкое подворье и является самой значительной его постройкой. В 1950-х гг. П.Д. Барановский предпринял изучение собора и впоследствии много работал над восстановлением его подлинных форм.
Остальные здания Крутицкого подворья относятся к последней трети XVII столетия. Тот же митрополит Павел в 1693 г. построил палаты, находящиеся справа от святых ворот, соединяющиеся с ними и с Успенским собором длинными переходами на 30 арках, одной из самых примечательных особенностей Крутиц. Такие переходы - отличительная особенность древнерусских построек, и крутицкие переходы, возможно, самые живописные из известных. Построены они были Ларионом Ковалевым, который вместе с Осипом Старцевым в 1693-1694 гг. создал также удивительно привлекательное произведение русской архитектуры, чудо декоративного искусства - «Теремок», поставленный в разрыве переходов над воротами Крутицкого подворья. Его фасад украшен резными наличниками и колонками и покрыт сплошным ковром разноцветных изразцов, сделанных в соседней гончарной слободе.
На том же левом берегу реки и также на высоком холме находится Симонов монастырь (сохранившиеся постройки расположены по Восточной улице, №4).
Немногим известно, что на юго-востоке Москвы существовали бок о бок два Симонова монастыря - старый и новый. От старого Симонова осталась лишь одна церковь, ставшая приходской, а от нового, несмотря на все бесчинства коммунистов, часть стен и несколько монастырских зданий.
Откуда возникло название этой местности - Симоново? Возможно, оно объясняется тем, что тут большие земельные владения имела семья Ховриных-Головиных, щедро жертвовавшая на монастырь, а один из представителей этой семьи стал монахом под именем Симон, и от него и стало называться это место.
Как и многие другие монастыри, Симонов связан с деятельностью преподобного Сергия Радонежского. Основал монастырь его племянник Федор, он получил благословение митрополита, нашел удобное место, и сам Сергий тогда «...притек обозреть ето место и нашедши его удобным для иноческого жития, благословил начало обители». Обычно датой основания считается 1370 г., но в Пискаревском летописце под 6871 годом от сотворения мира. т.е. 1362/1363 г., сообщалось, что Сергий тогда благословил Федора «поставити монастырь на Москве, зовомое от древних Симоново на реке на Москве». Выбранное место действительно было удобным - сравнительно далеко от города, близко вода, рядом лес и широкие луга, на высоком и уже тогда, вероятно, обжитом красивом месте (еще в завещании 1358 г. великого князя Ивана Ивановича упоминалась в этих местах церковь Богородицы на Крутицах). Поставили ограду, срубили кельи, выстроили церковь, освятив ее в память Рождества Богородицы, и зажила новая обитель своей тихой жизнью. Однако она не была совсем отгорожена от жизни, ведь сам Сергий активно участвовал в политической борьбе, поддерживая московских князей, и надо думать, так же поступали и его ученики и последователи. Игумен Симонова монастыря Федор был духовником Дмитрия Донского, крестил его сына и выполнял важные дипломатические поручения князя. В монастыре были похоронены монахи Пересвет и Ослябя, которых благословил Сергий Радонежский идти вместе с войском Дмитрия Донского на битву с Мамаем. Оба погибли в Куликовской битве, тела их привезли к Москве и похоронили в монастырской Рождественской церкви.
Через девять лет после основания монастыря по каким-то причинам заложили новый совсем недалеко, «яко дважды стрелить», чуть севернее старого. Главными благотворителями монастыря были богачи Ховрины: «Григорей Ховра да жена его Агрепена начало учинили Симонову монастырю и церковь каменную болшую они воздвигли»,- в новом Симонове монастыре заложили тогда каменный Успенский собор, оконченный в 1405 г. В этом монастыре подвизался инок Кирилл, но, не выдержав «народной молвы и докуки», ушел оттуда в старый монастырь, а из него вместе с иноком Ферапонтом удалился на север, где они основали ставшие известными монастыри - Кирилло-Белозерский и Ферапонтов.
А в местности Симоново так и стояли рядом два монастыря: один новый, а другой старый, называвшийся «Рождественским, что на Лисьином пруде». В нем в 1509 г. вместо деревянной церкви выстроили новую каменную, ставшую приходской после упразднения монастыря в XVI в. С того времени в Симонове остался единственный монастырь, в котором примерно тогда же началось каменное строительство, продолжавшееся в течение трех столетий: он вскоре стал одним из самых богатых в России.
К концу XV в. выстроили каменную ограду, замененную в XVII в. высокими стенами с огромными башнями - монастырь превратился в мощную крепость. Из ее построек особенно интересна оставшаяся невредимой при разрушении монастыря угловая башня «Дуло» - многогранная с накладными лопатками, с рядами бойниц и шатровым завершением. Эта башня служила образцом для неоднократных подражаний при строительстве крепостных сооружений. Возможно, что строителем стен Симонова монастыря был сам городовых дел мастер Федор Конь. Из-за стен возвышался пятиглавый Успенский собор. Как выяснилось при поспешном осмотре собора перед его сносом, он был капитально перестроен в середине XVI в., но при этой перестройке зодчие бережно сохранили его первоначальный вид.
В 1485 г. построили «келарский» корпус - двухэтажное здание у южного участка стены, бывшее старой трапезной. Оно - одно из самых старых зданий не только самого монастыря, но и вообще; Москвы.
Крупное строительство происходило и в следующем столетии - тогда не только перестраивали главный собор, но и выстроили в 1593 г. над западными воротами церковь в память успешного отражения нападения крымских орд под главенством хана Казы-Гирея, освященную в честь Спаса Преображения. Следующий строительный период относится к XVII в., особенно ко второй половине столетия. Над восточными воротами в 1623 г. воздвигли Знаменскую церковь, а у противоположных западных ворот - казначейские кельи, в 1677-1683 гг. выстроили одно из самых замечательных произведений русского зодчества - здание трапезной палаты (зодчие Парфен Петров и Осип Старцев), перекрытую огромным - 1322 м - сводом, к которой пристроили в 1680 г. с запада жилые палаты для царя Федора Алексеевича, любившего бывать в этом монастыре и даже подолгу жившего в нем. При трапезной, как полагалось, находилась церковь, выстроенная в 1677 г. и посвященная иконе Тихвинской Божьей Матери.
Во второй половине XVII в. вдоль южной стены недалеко от трапезной построили и хозяйственный корпус, который назывался «солодежной» или «сушилом».
Но на этом строительная деятельность отнюдь не остановилась - в XIX в. она продолжалась с неменьшим размахом. Архитектор К.А. Тон в 1835-1839 гг. построил огромную, высотой 44 сажени, колокольню. Строительство стало возможным после пожертвования купца И.И. Игнатьева, оставившего 400 тысяч рублей на колокольню и церковь в ней во имя Иоанна, Павла и Александра Константинопольских.
В результате нескольких сотен лет построек и перестроек на высоком берегу Москвы-реки, на виду у всего города, возник величественный ансамбль.
С приходом коммунистов к власти его стали разрушать. Правда, сначала там устроили небольшой музей и даже напечатали неплохой путеводитель по монастырю, но продолжалось все это недолго. На монастырь нацелились всерьез и задумали выстроить именно на месте монастыря рабочий клуб.
На основании изучения архивных документов историю разрушения Симонова монастыря изложил на страницах «Московского журнала» историк В.Ф. Козлов: «Мучительно погибал древний Симонов, служивший украшением Первопрестольной... Хорошо сознавая, что творят, партийные поводыри - партийные и советские вожди - умело настроили против монастыря рабочих крупнейших заводов - АМО, Динамо, Паростроя, Трубосоединения, и вскоре тысячи жителей Ленинской слободы действительно поверили в то, что нужно лишь уничтожить монастырь и обещанный рай узрят они прямо из окошек их убогих жилищ».
Разрушение началось в шестую годовщину со дня смерти Ленина: под Успенский собор заложили взрывчатку, и вместо одного из прекрасных творений человеческого гения осталась лишь огромная куча кирпича.
На месте монастыря заложили здание клуба, и архитектурная общественность так отметила это событие: «...это был не только красочный эпизод из истории реконструкции Москвы. Снос Симонова монастыря и закладка крупнейшего в Москве Дворца культуры - знаменательное событие в истории русской архитектуры... Москва обогатилась новым значительным культурным сооружением». Объявили конкурс на строительство нового рабочего клуба, который никому не дал явного преимущества, и тогда обратились к братьям Весниным, взявшимся свести воедино все рациональное из лучших проектов и выстроить этот, как тогда говорили, «культурный Днепрострой». По проекту предполагалось, что вся территория Симонова монастыря будет превращена в парк с комплексом «дворца культуры», состоящим из трех отдельных сооружений - киноклуба, театра на 4000 мест и спорткорпуса. Удалось построить только клуб, который К. г. Паустовский в корреспонденции, опубликованной в газете «Правда» в ноябре 1933 г., сравнивал с глыбой горного хрусталя, который «...сверкал радиусами белого света и раздвигал ночь,- ночи приходилось прятаться в глухие башни Симонова монастыря, покрытые черными лишаями».
Монастырское кладбище было также уничтожено, только из немногих могил извлекли их обитателей - Д.В. Веневитинова, С.Т. Аксакова - и перенесли на Новодевичье кладбище. О надругательствах, творившихся на кладбище Симонова монастыря, писал в. Солоухин в своих «Письмах из Русского музея». В Симоновом были похоронены князь Симеон Бекбулатович, последние годы которого прошли в монастыре, младший сын Дмитрия Донского Константин, Мстиславские, Урусовы, Юсуповы, Сулешевы, Бутурлины, Татищевы, Новосильцовы, Нарышкины, Шаховские, Вадбольские, граф Федор Алексеевич Головин и его сын адмирал Николай Федорович, дядя А.С. Пушкина Николай Львович, писатель, автор описании Симонова монастыря В.В. Пассек, композитор А.А. Алябьев, типограф С.И. Селивановский, известный коллекционер А.П. Бахрушин и еще многие другие.
Но, к счастью, до конца древний монастырь не был разрушен, и теперь, войдя на территорию бывшего монастыря, еще можно увидеть прямо перед входом живописное здание трапезной, служебные постройки и за ними большое здание «сушила». Осталась также часть монастырских стен с одним из лучших образцов крепостного строительства - башней «Дуло», а также «Солевой» (или «Вылазной») в углу южной части и «Кузнечной» - промежуточной башни в южном прясле.
Приходская Рождественская церковь, «что в старом Симонове», сохранилась буквально чудом. К ней можно пройти через парк, находящийся слева от монастырских стен, и далее по длинному закрытому переходу по заводской территории. Церковь долгие годы находилась на территории соседнего завода, который поставил в ней компрессоры, один из которых стоял как раз на могиле иноков-героев Пересвета и Осляби. Только после длительных усилий общественности удалось вывести оттуда компрессоры, начать реставрацию церкви, в которой ныне проходят службы. В трапезной 17 июля 1988 г. открыли мраморный памятник героям Куликовской битвы Пересвету и Ослябе работы скульптора В.М. Клыкова.