Очаково
Если оказаться в тех местах, где когда-то было село Очаково (это современные Очаковское шоссе, улица Дорохова), то очень трудно представить себе сельскую тишь и красоту среди современного промышленного окружения. За советское время бывшее село исчезло и вместо него в разных местах появились, мягко говоря, неприглядные, а попросту – безобразные промышленные строения, непоправимо испортившие очаковский пейзаж. Чего только тут не было выстроено – и завод железобетонных деталей, и теплоэлектроцентраль, и винный и кирпичный заводы, и производство ламинированной бумаги, и еще многое другое.
Очаково или Ачаково на реке Вешке известно с XVII в. как часть владения князей Лобановых-Ростовских с центром в селе Волынском. По писцовым книгам 1623 г. владельцем был Афанасий Васильевич Лобанов-Ростовский, в 1629 г. Очаково «по государеву указу» отошла его двоюродным братьям князьям Ивану Ивановичу и Ивану Семеновичу Лобановым-Ростовским.
Об одном из князей этого рода, также владельце Очакова до кончины в 1732 г., Якове Ивановиче Лобанове-Ростовском, стали известны удивительные вещи: князь промышлял разбоем на большой дороге! В 1688 г. князь ездил с неким Иваном Микулиным на Троицкую дорогу грабить «мужиков с государевой казною», т.е. собранными ими налогами, которые они отвозили в Москву. «И тех мужиков они разбили и казну взяли себе и двух человек мужиков убили до смерти. И про то воровство розыскивано, и по розыску он, князь Яков Лобанов, взят с двора и привезен был к Красному крыльцу в простых санишках, и за то воровство учинено ему князь Якову наказанье, бит кнутом в Жилецком подклете», да вдобавок у него конфисковали 400 крестьянских дворов. Такое по тем временам мягкое наказание князь получил «по упросу верховой боярыни и мамы, княгини Анны Ивановны Лобановой-Ростовской» (она была его теткой), а Иван Микулин «бит кнутом на площади нещадно и отняты у него поместья и вотчины безповоротно и розданы в роздачу, и сослан был в ссылку в Сибирь, в город Томск», а вот слугу князя повесили. После битья кнутом князь Яков продолжал служить: известно, что он в чине капитана участвовал в 1694 г. в потешном Кожуховском походе и «ходил» под Азов, но опять на чем-то попался и был отвезен в Преображенский приказ, однако в 1709 г. числился владельцем Очакова. Он выстроил здесь церковь Похвалы Богородицы, которая в 1717 г. считалась «новопостроенной».
В середине XVIII в. Очаковым владеет тайный советник Михаил Степанович Опочинин, который в царствование Елизаветы Петровны занимал важный пост президента Берг-коллегии. В 1757 г. духовные власти разрешили Опочинину построить в селе деревянную домовою церковь во имя «вновь просиявшего чудотворца» Дмитрия, митрополита Ростовского, но в конце концов Опочинин выстроил каменную.
Он представил в Московскую духовную консисторию прошение, в котором сообщал, что «в прошлом 1758 году в майе месяце по прошению моему, а поданному... Вашего И.В. Святейшего Правительствующего Синода ис конторы указу в Сетунском стану в селце Ачакове построена вновь во имя новоявленного чудотворца Димитрия митрополита Ростовского каменная ружная церковь», а т.к. она «святыми иконами так и протчим благолепием по подобию протчих святых церквей украшена и ко освящению совсем приготовлена», то и просил духовные власти позволить ее освятить, что и было сделано 20 октября 1759 г.
В 1768 г. Очаковым владели братья Николай, Степан и Яков Опочинины, продавшие село в 1781 г. жене самого известного тогда поэта, автора поэмы «Россиада» Михаила Матвеевича Хераскова Елизавете Васильевне, которая и сама была не чужда поэзии. По воспоминаниям, «она была очень добра, умна и любезна. Ее любезность много придавала приятности их дому, уравновешивая важность и некоторую угрюмость ее мужа. Их очень любили и уважали». Она помогала мужу и была лучшей его советницей. Супруги жили здесь каждое лето и принимали друзей, которые любили бывать у гостеприимных хозяев. Известный поэт А.Ф. Мерзляков писал о дороге к имению Херасковых:
И тотчас влево от Поклонной
К унылым Сетунки струям,
И близ Волыни сонной
К Очакову направить путь,
Отколе сладостный писатель Россиады
Вливал восторги в русску грудь...
Херасков много времени проводил в Очакове и написал там большую часть своих сочинений. По воспоминаниям И.М. Долгорукова, также известного поэта, неоднократно бывавшего в Очакове, там «...ежедневно происходили очарованья, разнородные сельские пиршества, театры, иллюминации, фейерверки и все, что может веселить ум и чувства. С ними жил в одном и том же убежище Бессмертный наш пиит, старец Херасков, который в липовой роще, хотя задумавшись, вымышлял свои песни, в то время как в регулярном саду вся фамилия Трубецких предлагала гостям всякие сюрпризы. Это был храм любви, в котором все горячило воображение, воспламеняло душу и облекало разум в радужную ризу веселости!» В очаковском имении был кабинет, украшенный вензелями всех известных тогда литераторов.
У Хераскова в качестве личного секретаря жил Петр Иванович Страхов, впоследствии известный профессор Московского университета. Для молодого Страхова у Хераскова это «был второй Университет практического образования», где «с отменным вниманием и уважением к достоинствам талантов, принимались и ученые Профессоры, известные стихотворцы, отличные художники, музыканты, актеры, иностранные путешественники». Все летнее время, как рассказывает его биограф, он проводил в подмосковной Хераскова, в Очакове, где вместе с Ермилом Ивановичем Костровым занимался переводами для Типографической компании Н.И. Новикова. Поэт Е.И. Костров был зачислен в штат «университетским стихотворцем», и, по словам Пушкина, «Херасков очень уважал Кострова и предпочитал его талант своему собственному». Костров посвятил несколько своих од Суворову, который ответил ему стихотворным посланием:
Вергилий и Гомер, о если бы восстали,
Для превосходства бы твой важный слог избрали.
В Очакове в молодости жил и знаменитый впоследствии гитарист и композитор Михаил Высотский. Отец его был крепостным Хераскова и служил приказчиком в очаковской усадьбе, где мальчик, пользуясь расположением владельца, обучался музыке. Впоследствии он выкупился из крепостной неволи, жил в Москве и приобрел всероссийскую известность.
Как куратор Московского университета Херасков покровительствовал Н.И. Новикову – именно он заключил с ним договор на наем университетской типографии, не приносившей до того никакого дохода. Херасков был членом масонской ложи, князь А.А. Прозоровский, назначенный московским главнокомандующим, отмечал в донесениях в Петербург, что «Херасков, кажется, быть куратором в университете не достоин» и что «партия Новикова собирается приватно, чего и запретить невозможно, в виде приятельского посещения... в деревне, называемой Очаково». Но при разгроме масонов Херасков только благодаря заступничеству Державина, пользовавшегося покровительством фаворита Екатерины Платона Зубова, остался на посту куратора. Павел I произвел его в тайные советники, но вскоре уволил, а Александр I опять назначил куратором.
В Очакове жила и семья князей Трубецких – Николай Никитич, его жена Варвара Александровна и брат Юрий Никитич, родственники М.М. Хераскова (князь Николай Никитич был его братом по матери). Н.Н. Трубецкой также был видным масоном, к которым принадлежал и профессор Московского университета, соратник Новикова, неутомимый, ревнитель русского просвещения И.Г. Шварц, похороненный на кладбище очаковской церкви. При разгроме Екатериной масонского общества Трубецкой пострадал не так, как, скажем, Новиков: его отправили в ссылку в Воронежскую губернию без права выезжать оттуда. Павел возвратил его из ссылки и назначил сенатором в Москву.
М.М. Херасков скончался в 1807 г., а через два года сошла в могилу и его жена. Они не имели детей, и Очаково в начале XIX в. находилось во владении Нарышкиных – тайного советника и сенатора Петра Петровича и жены его Екатерины Николаевны, урожденной Опочининой, о которых так живо, с чувством рассказывает поэт И.М. Долгорукий в сборнике воспоминаний о друзьях своих «Капище моего сердца»: «...без восторгов не могу вспоминать того времен, в которое она владела всеми моими чувствами и учила меня находить блаженство в обманах страсти».
В войну 1812 г. Очаково подверглось нападению наполеоновских войск, и его пришлось восстанавливать. Тогда была выстроена еще одна церковь – деревянная, переделанная из жилого дома в усадьбе и освященная в 1814 г. во имя Троицы (ее закрыли в 1930 г. и поместили там клуб; ее здание разобрали в конце 1960-х гг. после пожара). После кончины П.П. Нарышкина в 1825 г. усадьбой владела его супруга до 1855 г., когда в селе насчитывалось 27 дворов со 151 жителем мужского пола и 146 женского.
В XIX в. Очаково не было известно своими дачами – в справочнике 1884 г. говорилось, что там их всего девять, а в 1930 г. уже сообщалось, что Очаково «не является типичной дачной местностью», и добавлялось, что «в крестьянских домах сдаются комнаты на летний сезон от 15 руб. в месяц». В промышленную зону оно стало превращаться уже в основном после войны, когда тут выстроили несколько заводов, и в их числе самый крупный в Подмосковье завод железобетона.
Церковь св. Дмитрия Ростовского (ул. Генерала Дорохова, 17) была закрыта в 1930-х гг. и долгое время использовалась под разные цели; хотя и находилась «под охраной», но горела и была доведена до полуразрушенного состояния. В 1992 г. ее возвратили патриархии, восстановили и освятили.