Глава II
Слободское управление и службы слобожан
Московские слободы, как, впрочем, слободы и других городов, представляли собой, за исключением иноземных и стрелецких слобод, до известной степени самоуправляющиеся единицы. В Русском государстве XVII века каждое сословие должно было нести ту или иную «государеву службу». Правительство всегда стремилось, особенно в отношении низших классов населения, иметь дело не с отдельными лицами, а с их объединениями, так как это обеспечивало круговую поруку. В силу этого власти предоставляли некоторым организациям соответствующую долю самоуправления.
Таким образом, московские слободы отразили эти характерные черты правительственных тенденций.
Каждая слобода, независимо от своих размеров, управлялась мирским советом. Встречались слободы всего лишь в несколько десятков дворов, и все-таки каждая из них выбирала себе старосту, окладчиков, сотских и десятских, а если требовалось, то и целовальников и других должностных лиц.
Присяга русских должностных лиц. С гравюры середины XVII века
Посадский человек в Москве того времени был немыслим вне слободы или сотни. Из переписных книг XVII века видно, что к имени, отчеству и фамилии каждого жителя посада всегда присоединялось название той слободы, к которой он принадлежал. Принятие в слободу, за поручной записью верных людей, производилось только слободской администрацией.
Центром общественной жизни слободы была съезжая изба, в которой помещались канцелярия и небольшая тюрьма. Слободская администрация состояла из выборного старосты с его помощниками и находилась под непосредственным надзором объезжего головы — дворянина, назначенного Разрядным приказом. Слободские дела решались сходами на братском дворе, который строился на общий слободской счет обычно вблизи приходской церкви, причем трапезная церкви иногда также служила местом собрания. На братских дворах происходили выборы лиц, исполнявших различные службы. Сохранились постановления некоторых слободских сходов по поводу таких выборов. «Казенные слободы староста — гласит один из таких приговоров — и всей той казенной слободы тяглецы, выбрали мы на брацком дворе со всего брацкого совету в целовальники тое же казенные слободы тяглеца человека доброго и пожиточного (то есть состоятельного) Федора Иванова, что быть ему у приему и у раздачи великого государева хлебного жалованья Преображенского и Семеновского полков пехотного строю и всяких чинов людем на 206 год.
В древних актах и других документальных источниках наряду с термином «братский двор» встречается также термин «братчина», синонимом которой являются, обчина, окладьба, ссыпщина. В Ипатьевской летописи под 1159 годом имеется древнейшее упоминание о городской братчине, на которую жители города Полоцка пригласили князя Ростислава. Из содержания самого приглашения явствует, что это был пир, устроенный в праздничный день, и что местом этого пира была церковь, точнее — ее трапезная. Но этим не исчерпывалось тогда значение термина «братчина»: под этим словом разумели также и помещение, в котором происходил пир, а также пиво для подобного пиршества.
Возникновение братчины в смысле традиционного пиршества относится, без сомнения, еще к языческим временам. В условиях же средневекового феодального быта такой пир превратился с течением времени в один из видов корпоративного объединения, имевшего даже право ограниченного суда в отношении своих членов. Это подтверждается, между прочим, одним местом в Псковской судной грамоте (XIV—XV вв.), где сказано: «А братьщина судить как судьи».
Что касается слободского схода, то, выбирая старосту и окладчиков, он возлагал на них различного рода обязательства, требовал, чтобы выборные обращались к властям с ходатайствами о мирских нуждах и никаких дел без мирского совета не делали. Вместе с тем мирской совет иногда давал старосте обязательства и со своей стороны. Так, при выборах старост в многолюдной Кадашевской слободе в 1656 году слобожане обязались слушать старост, «во всем почитати» и «не бранити их никакими позорными словесами», являться по требованию старост на «государево дело», а если кто-нибудь из жителей на такое дело или к мирскому совету не явится «за своим огурством» (отлыниванием), то старосты имеют право такого огурщика «учить и смирять» (подвергать наказанию) и, сверх этого, налагать штрафы в мирскую казну по полуполтине с человека.
Обязанности слободской общины не ограничивались, впрочем, одним тяглом и повинностями. Община считала себя вправе заступаться за своего члена. Всякая обида, нанесенная посадско-слободскому человеку, касалась всего мира. Челобитья подавались от лица всей общины. Равным образом, в случае дурного поведения члена общины последняя делала распоряжение о высылке его из слободы и тем самым вообще из посада. Впрочем, со второй половины XVII века посады уже не самостоятельно изгоняли своих провинившихся членов, а должны были подавать по этому поводу особые челобитья.
Братские дворы, на которых слобожане «судили и рядили» о своих делах, назывались также съезжими дворами; память о них еще в середине XIX века сохранялась в названиях полицейских съезжих домов.
Разверстка служб и платежей происходила внутри каждой слободы без вмешательства правительственных агентов. Стремясь не иметь дела с отдельными тяглецами, правительство заботилось лишь о том, чтобы все повинности выполнялись вовремя и без недоимок. Это соблюдалось неукоснительно, невзирая ни на что. И часто бывало, что посадские люди не выносили тяжелого бремени тягла и бежали из своего города в другой, а подчас просто скрывались в лес или степь. Город пустел, оставшимся в нем жителям становилось еще тяжелее, но казна ничего знать не хотела и, грозя жестокими наказаниями, требовала полных налоговых сборов. Та же самая политика без всякого послабления проводилась и в отношении посадско-слободского мира самой Москвы.
Раскладка повинностей, производимая старостами и окладчиками, была делом весьма сложным и вызывала бесконечные споры и жалобы. Это происходило вследствие неопределенности устанавливаемого размера тягла, особенно денежного взноса. Соблюдалась только пропорциональность обложения, а именно: двор лучшего слободского человека нес тягло вдвое большее, нежели двор среднего, а двор последнего — вдвое большее по сравнению с двором молодшего слобожанина. Мирской сход устанавливал, например, очередь слобожан на разные службы «по животам и промыслам» (по имуществу и доходу). Такой, казалось бы, достаточно объективный способ обложения в действительности далеко не был таковым. Мирской сход выносил свои постановления от лица всех слобожан (лучших, средних и молодших), но фактически выражал волю только более зажиточной части населения.
Предыдущая | Оглавление | Следующая