Главная часть вооруженных сил Московского государства со времени Ивана III состояла из ополчения служилых людей, которые, будучи «испомещены» (наделены) землей из государственного фонда, обязаны были по первому требованию правительства являться на военную службу «конны, людны и оружны». Ополчение было войском по преимуществу конным.
А между тем великие войны XVI века окончательно доказали, что конное ополчение, как и конный строй рыцарей на Западе, уже утратило свое первостепенное значение, что теперь «решающее слово» в военном деле принадлежит пехоте. «Прежде чем огнестрельное оружие выиграло первую битву, что случилось при Павии в 1525 году, феодально-рыцарский способ ведения войны потерпел уже свое поражение от новой народной пехоты, которая, не обладая огнестрельным оружием, сама побеждала рыцарское войско и тогда, когда последнее было снабжено огнестрельным оружием».
Московское правительство, понимая настоятельную необходимость в пехоте, вооруженной «огненным боем» (огнестрельным оружием), еще в первой половине XVI века требовало при сборе даточных людей, чтобы известное количество их выступало в поход «с пищалями». В какой-то мере это требование исполнялось. Но кончался поход, «пищальник» возвращался домой и по-прежнему торговал или занимался ремеслом.
Такое положение побудило молодого Ивана IV, сына Василия III, образовать в 1550 году постоянный корпус из 3 тысяч человек «выборных стрельцов из пищалей».
Стрельцы XVI века. С рисунка XIX века
Свою организацию стрельцы (от них следует отличать детей боярских, служивших «с пищалью») в основном получили тогда же. Стрельцы делились на два слоя — московских и городовых (провинциальных), составлявших гарнизоны пограничных городов-крепостей. В XVI веке стрельцы в количественном отношении не были главной частью вооруженных сил и насчитывали в своих рядах до 12 тысяч человек. В XVII веке число их быстро увеличивается (в начале этого столетия в московском гарнизоне было 8 тысяч стрельцов, а к концу, судя по «Росписи денежного и хлебного жалованья» за 1681 год,— свыше 22 тысяч; 2 тысячи «ехали около стремени государя», составляя особый «стремянный полк»).
Стрельцы распределялись по приказам, или полкам, которые именовались по своим командирам («стрельцы Иванова полку Полтева», «стрельцы Васильева полку Бухвостова» и т.д.). Стрелецкий голова, или полковник, назначался непременно из дворян (в этом деле строго соблюдался классовый подход) и был вместе со своим полком подчинен непосредственно особому Стрелецкому приказу, собиравшему на содержание стрелецкого войска со всего государства «стрелецкие деньги». За свою службу голова получал поместье, а в Москве, кроме годового денежного и хлебного жалованья,— дворовое место и денежное пособие на постройку двора. В своем приказе голова был почти полным хозяином. Он раздавал стрельцам жалованье, оружие, обучал их стрельбе и воинскому строю, наказывал за разные провинности, «опричь разбойных и татебных дел и больших исков», мог временно посадить в тюрьму. Ближайшими помощниками головы были полуголовы (подполковники) и сотники из детей боярских; затем шли пятидесятники и десятники из выслужившихся рядовых стрельцов.
Стрельцы были одеты в длинные кафтаны с отложным воротником и петлицами на груди. В XVI веке они носили круглые железные шапки, в XVII веке — суконные, опушенные мехом. Каждый полк имел кафтаны и шапки особого цвета. Вооружение стрельцов состояло из пищали (позднее — мушкета), сабли и бердыша. Офицеры стрелецких полков носили то же платье и шапки, что и рядовые, но вооружены были только саблей и, как знак служебного достоинства, имели в руках «посох» (палку).
Жили стрельцы особыми слободами (по 500—1000 человек в каждом поселке) в разных местах столицы, в пределах Земляного вала. Центральные слободы, охранявшие Кремль и Китай-город, стояли: на Моховой против Боровицких ворот, в начале Тверской (на нынешней Манежной площади), на Лубянке (современной площади Дзержинского) и около Маросейки (теперь улицы Богдана Хмельницкого), на месте нынешнего Лубянского сквера. Многие слободы, по соображениям стратегическим, были расположены возле ворот укрепленного вала Земляного города. О месторасположении некоторых из них напоминают теперь названия: Зубовская площадь, Левшинский переулок, Каковинские, Колобовские, Сухаревские переулки, сохранившие фамилии командиров стрелецких полков. Стрелецкий (ныне Костянский) переулок за Сретенским бульваром также напоминал до 1922 года о стоявшей здесь некогда большой стрелецкой слободе. Но главная масса стрелецких слобод находилась за Москвой-рекой, потому что именно на эту часть города обрушивали свой первый удар крымские татары. Стрелецких слобод в Замоскворечье было так много, что эта часть Москвы, входившая в черту Земляного города, долгое время носила особое название: «Стрелецкая слобода». Это название под отдельным обозначением имеется, между прочим, и на плане Москвы середины XVII века.
Стрельцы XVII века. С рисунка XIX века
По мере увеличения числа стрелецких полков возрастало и число слобод. В связи с этим чернослободцев сгоняли с насиженных мест, платили им за постройки, а отобранную землю делили между новыми стрелецкими полками. В каждой стрелецкой слободе была своя съезжая изба (штаб полка). Здесь хранились все деловые бумаги, поручные записи, полковые знамена, трубы, барабаны. Самоуправление в стрелецких слободах в соответствии с требованиями воинской дисциплины было по сравнению с другими слободами очень ограниченным.
Предыдущая | Оглавление | Следующая