В некоторых ремеслах умение исполнять работу окончившими обучение проверяли специалисты данного дела. Известно, например, что в ювелирном деле были выработаны правила добротности продукции, установленные законом и проверяемые старостами Серебряного ряда. Объединение московских ювелиров, по тогдашней терминологии — серебряников, было одним из наиболее организованных. Ювелирным делом могли заниматься только мастера, на которых в Москве были взяты поруки. Сущность поручных записей заключалась в том, что мастера обязывались делать всякое дело «против (то есть согласно) государева указу и образца», не воровать золота и меди, а в серебро меди не примешивать.
Объединение серебряников, представлявшее собой определенную корпорацию, управлялось (в XVII веке) двумя ежегодно избираемыми рядскими старостами. Торговля ювелирными изделиями в других местах Москвы категорически воспрещалась, но дозволялся привоз их в столицу из других городов. Торговать ими можно было лишь в Серебряном ряду и только после того, как староста, проверив качество, ставил клеймо. Это, разумеется, делалось и с московской продукцией.
Таким образом, Серебряный ряд объединял и торговцев серебряными изделиями и мастеров серебряного дела, сбывавших продукты своего труда на рынке. Но он не был цехом в собственном смысле этого слова, так как он все же не был замкнутой корпорацией. «Каждый серебряник — тяглец ли московских сотен и слобод, церковный дьячок, или казенный мастер — мог быть членом ряда после представления поручной записи».
Если работа ученика-серебряника была удовлетворительна, его признавали мастером, что давало ему право открыть свое производство и брать учеников. Впрочем, единых правил, изданных правительственной властью для всех видов ремесла, по-видимому, не существовало. Так можно полагать на основании практики дворцового ведомства. Когда ученик этого ведомства выучивался своему делу, приказные люди наводили о нем справку у мастера и старались сами убедиться в его квалификации путем осмотра работ и опроса. Дворцовое ведомство вообще очень внимательно относилось к обучению своих учеников: сдавая их русским и иностранным мастерам, оно следило за успехами учеников, за раденье в обучении награждало мастеров прибавкой жалованья. Таким образом, в дворцовом управлении обучение находилось под контролем, и получение звания мастера, без сомнения, было связано с известным испытанием. Но и помимо этого, по мнению М.В. Довнар-Запольского, можно «с достоверностью утверждать, что были некоторые виды мастерства, отличавшиеся корпоративным устройством, и что право заниматься данным мастерством, т.е. право быть мастером, обставлено было особою записью и особым испытанием».
Не только у крупных промышленников, но и у простых ремесленников, трудившихся подчас всей семьей, бывали работные люди, или наймиты, дававшие на себя «запись», иногда именуемую «крепостью». Работные люди получали от хозяев вознаграждение деньгами или натурой. Нередко зажиточный хозяин давал наймитам «деньгами и запасами» вперед, а наймиты потом «отрабатываются за то в многие ж годы», не имея права отойти от хозяина. Плата наймитам бывала годовой или поденной, но и в том и в другом случае очень низкой.
В силу крайней сложности тогдашнего денежного счета очень трудно с точностью определить среднюю заработную плату ремесленника в современных деньгах. Для расплаты были тогда в ходу алтыны и деньги; в рубле, стоимость которого была во много раз выше современного золотого рубля, насчитывалось 200 денег; алтын (по-татарски — шесть) равнялся 3—6 копейкам или деньгам. На старомосковский счет деньга и алтын были мелкими монетами: люди достаточные давали «на чарку» по 4 деньги и больше, правда, государевым служителям; нищим подавали милостыню по 2 деньги. Средней же нормой оценки рабочего дня в середине XVII века являлись 10—12 денег. Но наймиты, обычно обремененные семьей и не часто бывшие хорошими специалистами какого-либо ремесла, получали, очевидно, еще меньше.
Ремесленники одинаковой специальности не всегда проживали в одной и той же слободе, а потому их дворы встречались в разных местах Москвы.
Лавка с сапожным товаром в Москве в XVII веке. С гравюры того времени
Мастерскую ремесленника можно было узнать по выставленным на окнах образчикам производства: портной вешал лоскуты разных тканей, сапожник — голенище, скорняк — кусок меха и т.д. Ремесла московских слобожан были чрезвычайно разнообразны. Их можно разделить на следующие отрасли: металлические изделия, приготовление продуктов из хлеба (сюда входило и пивоварение), изготовление одежды, обработка дерева, обработка кожи и изделия из кожи, скорняжное дело, ювелирное, обработка химических продуктов, книгопечатное дело, денежное, иконное, обработка волокнистых веществ, охотничье дело, мельничное, разные промыслы (извозчики, банщики, пильщики, водоливы и другие). Кроме того, существовал в слободах разряд лиц интеллигентных профессий: гусельники, живописцы, чертежники, аптекари, рудометы, конские мастера, площадные подьячие.
По переписи 1638 года, московских ремесленников числилось 2 367 — цифра, свидетельствующая о том, что население московских слобод было по преимуществу ремесленное.
Наибольшей дробности ремесло достигало в области обработки металлов. Здесь мы видим до 30 специальностей (кузнецы, плавильщики, пушкари, денежные мастера, оловянники, сабельники, латные и бронные мастера, медники, жестяники, котельники, замочники, игольники и т.д. и т.п.). Затем по разнообразию специальностей шли ремесленники, изготовлявшие различные продукты из хлеба, за ними — ремесленники, изготовлявшие одежду (портные, сермяжники, подкладники, сарафанники, свитники, рукавишники, чулошники и др.). Самым однородным по специальностям было мельничное дело: его исполняли только мельники и мельничные мастера.
Лавка московского оружейника в XVI веке. С гравюры того времени
О взаимоотношениях, существовавших между производителем и потребителем, можно судить по приходо-расходным записям дворцового управления и частных лиц. Из них явствует, что ремесленник работал не только по заказам отдельных лиц, но и на рынок. На московских торжищах всегда можно было купить самые разнообразные предметы, вышедшие из слободских мастерских. Таким образом, в отношениях между производителем и потребителем принимало некоторое участие и торговое посредничество. Для заказов более сложных предметом «уговорщиками», то есть подрядчиками, являлись или отдельные предприниматели, люди денежные, бравшие заказ единолично, или сами ремесленники, действовавшие на артельных началах. В последнем случае артели слобожан принимали непосредственное участие не только в частном, но и в общегородском строительстве (например, в ремонте городовых стен и т.п.).
Грань между мелкими промыслами, ремеслом и торговлей слобожан была настолько малозаметна, что точное разделение этих понятий было бы в настоящем случае весьма искусственным. Относительно ряда лиц (квасников, пирожников, рукавишников, чулошников и др.) трудно сказать, были ли они ремесленниками в собственном смысле этого слова или торговцами, так как они зачастую сами же продавали продукцию своего труда,
Пивоварение в Москве в XVI веке. С миниатюры того времени
Предыдущая | Оглавление | Следующая