Слободский быт
В дни престольных праздников около церквей (места ми монастырей) происходили народные гулянья и временный торг, маленькие ярмарки, на которых продавались незатейливые «сласти», вроде пряников, баранок, пирогов с ягодной начинкой, и мелочной товар. Народные гулянья хотя и приурочивались большей частью к церковным праздникам, но отнюдь не теряли от этого своего чисто мирского характера. Гулянья сопровождались различными играми, непременным участником которых был скоморох. В феодальной Руси скоморохи (они же в просторечии «веселые молодцы», «игрецы» и пр.) являлись почти единственными носителями массового народного искусства. Фрески киевского Софийского собора, относящиеся к XI веку, свидетельствуют о том, что уже в это время скоморохи выступали в роли представителен «потешного дела» во всех его разновидностях: скоморохи были музыкантами, акробатами, плясунами, вожаками ученых медведей, собак и т.п. Документальные памятники XV и следующих веков говорят о скоморохах, как о бахарях (исполнителях сказок), домрачеях (певцах, выступавших под аккомпанемент домр), гуслярах (сказителях былин) и т.д. О скоморохах ходила слава, что они кудесники (чародеи) и знахари; в одной былине они прямо называются «ухаживателями», «уговаривателями недугов», то есть болезней.
Собирая вокруг себя толпу, скоморохи показывали свое искусство во всех областях тогдашнего увеселительного жанра. Вовлекая зрителей в игру, они были инициаторами общей пляски и песни. Они же, между прочим, показывали и кукольную комедию.
Народная игра: «Козу водить». С лубочной картинки начала XVIII века
Судя по описанию и рисунку Олеария, русский бродячий кукольный театр XVII века был устроен так: комедиант, подвязав к поясу женскую юбку с обручем в подоле, поднимал ее вверх, устраивая таким способом над своей головой переносную сцену, на которой изображались кукольные игры. Иллюстрация хорошо показывает подобное кукольное представление, действующими лицами которого были Петрушка, его невеста Варюшка и цыган; была еще сцена, разыгрываемая только вдвоем Петрушкой и Варюшкой, так называемая «Петрушкина свадьба». Репертуар старинного кукольного театра и его персонажи (в просторечии «Петрушка»), дожившие до начала XX века, по-видимому, претерпели с тех пор сравнительно мало изменений. На той же зарисовке XVII века представлены гусляр и гудошник, а в глубине — вожак, заставляющий танцевать медведя.
По словам Олеария, кукольный комедиант всегда находился при медвежьем вожаке, исполняя также роли козы и паяца. Поводырь брался за барабан, кукольник (иногда его заменял мальчик) превращал себя в козу: надевал на голову «сарафан» (мешок), сквозь которым вверху была проткнута палка с козлиной головой. Вожак начинал выбивать на барабане дробь (отсюда произошло насмешливое название: «отставной козы барабанщик») ; пляшущая коза, держа копытцами ложки с бубенчиками, дразнила медведя, тот сердился, рычал и кружился на задних лапах около вожака,— это означало, что медведь танцует.
Сватовство и свадьба сопровождались тогда неукоснительно исполнявшимися нецерковными обрядами, вроде рукобитья, встречи жениха с невестой, девичника, поднесения гостинцев и пр. Свадебный поезд невесты сопровождала в церковь толпа родных, дружек, знакомых, распевавших песни. Во главе такой процессии выступали скоморохи с песнями. Они принимали, разумеется, самое деятельное участие в брачном пиршестве, увеселяя молодоженов и гостей смешными выходками, иногда весьма вольными.
Свидание жениха с невестой в XVII веке. С гравюры того времени
Небезынтересно, между прочим, отметить, что некогда в Москве на Дмитровке (ныне Пушкинская улица) стояла разобранная в начале XIX века церковь Воскресения в Скоморошках. Название этого урочища, несомненно, свидетельствует о том, что в давно прошедшие времена скоморохи имели в этой местности по соседству с церковью свои дворы. (Подобно этому церковь Воскресения в Гончарах напоминает нам об обитателях Гончарной слободы, церковь Успения, что в Печатниках,— о жителях Печатной слободы в районе Сретенки и т.д.) Память о скоморохах сохранилась и в выразительных народных пословицах. «Скоморох голос на гудке настроить умеет, а житья своего не установит»,— говорит одна пословица, намекая на бездомность скоморохов, на их постоянные переходы с одного места на другое; «Всяк пляшет, да не как скоморох»,— утверждает другая пословица, подчеркивая умение скоморохов плясать; «Скоморошья жена всегда весела»,— замечает третья пословица, как бы указывая на то обстоятельство, что сам скоморох — человек «веселый», и пр.
Большинство скоморохов, объединенных в «ватаги», вело бродячий образ жизни, но некоторые постоянно жили на дворах бояр и даже самого царя. Скоморошные «ватаги» пополнялись выходцами из крестьян, бросивших землю, вольных городских и посадских обитателей; таким образом, между народными низами и скоморохами существовала самая непосредственная связь. Несмотря на свое бродяжничество, скоморохи состояли все-таки под некоторым контролем правительства и должны были, подобно всем чем-либо промышляющим, платить в казну какую-то подать.
Сугубо «мирской» характер выступлений, остроумие и меткость шуток, язвительность и бесстрашие сатиры (высмеивание бояр, духовенства, купечества) — все это обусловило настороженность и подозрительность церковных властей по отношению к скоморохам, в XVI веке перешедших в суровое преследование. В 1555 году, например, игумен Троице-Сергиева монастыря отдал приказ, под угрозой пени предписывавший «скомороха и волхва или бабу-ворожею, бивши и ограбивши, выбить из волости вон, а прохожих скоморохов в волость не пускать».
Свадебный пир в Москве в XVII веке (направо на возвышении пляшущие и поющие скоморохи). С гравюры того времени
Предыдущая | Оглавление | Следующая