Москва – сердце России
VI. Москва при великом князе Василии III
Любопытны в бытовом отношении подробности сказания о кончине государя. Их интерес повышается современными иллюстрациями, которые мы находим в лицевой «Царственной книге». Летом великий князь, проводивший время в своих подмосковных селах (каковы: Коломенское, Воробьеве, Воронцово, Остров, Озерецкое), часто ездил на богомолье по монастырям и на охоту – псовую и соколиную. В сентябре 1533 г. великий князь, побывав у Троицы, поехал со своей семьей в Волоколамск, чтобы там «тешиться осеннею охотой». В дороге на левом стегне (бедре. – Ред.) у государя появился небольшой, но злокачественный нарыв. Несмотря на это, после Покрова великий князь был в Волоколамске на пиру у своего любимца Шигоны Поджогина и, не утерпев, поехал с собаками и ловчими в поле. Но с охоты его принесли дети боярские на носилках, в Волоколамск. Вызванные из Москвы придворные врачи – немец Николай Булев и Феофил – прикладывали к нарыву пшеничную муку с медом и луком и какую-то мазь, от которой пошел гной. Больному становилось хуже, и он стал делать предсмертные распоряжения. Дьяк Меньшой Путятин со стряпчим Мансуровым привезли прежнюю духовную государя, которая по его распоряжению была сожжена. Все это делалось тайком от братьев государевых и бояр. Начали составлять новую духовную. Посоветовавшись со своими любимцами, Василий III призвал в послухи (свидетели) находившихся при нем князей: Вельского, Шуйского, Глинского, Кубенского и Шигону; из Москвы вызвали еще Михаила Юрьевича Захарьина-Кошкина. Государь хотел умереть в Москве, но заехал в Иосифов монастырь, где, лежа на одре, слушал литургию; подле него стояла великая княгиня с детьми, проливая слезы. В Москву больного везли уже недвижимым – в каптане, или возке, и в нем его переворачивали князья Палецкой и Шкурлятев. В селе Воробьеве, куда явились митрополит и бояре, была двухдневная остановка. Напротив Новодевичьего монастыря через реку навели мост. Но четверка лошадей, везшая возок, провалилась; дети боярские подхватили возок и обрезали гужи у оглобель. Государь покручинился на городничих (Волынского и Хохрикова), переправился под Дорогомиловым на пароме и въехал в Кремль рано утром, чтобы не оглашалось его безнадежное состояние. Окончив духовное завещание, государь, открыв митрополиту и своему духовнику о желании постричься в монахи и посхимиться, обратился со следующими словами к боярам: «Ведаете сами, от великого князя Владимира Киевского ведется наше государство Владимирское, Новгородское и Московское. И вы, братие, постойте крепко, чтобы мой сын учинился на государстве государем; была бы в земле правда, и в вас бы розни не было никоторой. Да приказываю вам Михаила Львовича Глинского, он человек к нам приезжий, но вы не называйте его приезжим, а держите за здешнего урожденца, зане он мне прямой слуга; и были бы вы все сообща, земское дело и дела сына моего зело берегли и делали за один. А ты бы, князь Михаил Глинский, за моего сына князя Ивана, за мою великую княгиню Елену и за моего сына князя Юрия, кровь свою проливал и тело свое на раздробление дал».
Пострижение в иноки Василия III
3 декабря умиравший государь вторично причастился святых тайн и назначил правительницей государства Елену. Летописец изображает трогательное прощание государя с трехлетним сыном Иваном, которого принесли на руках, и с великой княгиней, которую держали под руки, а она вопила и билась. Ивана он благословил на государство крестом Петра Чудотворца, коим благословлен был Иван Калита. Отпуская сына, государь сказал его няне, боярыне Челядниной: «Смотри, Аграфена, от сына моего Ивана не отступи ни пяди». Затем Василий благословил и годовалого сына Юрия. Чувствуя приближение смерти, великий князь приказал митрополиту начать постриг и посхимление. Но тут вдруг выступили брат его Андрей, Михаил Воронцов и сам Шигона с возражениями, что Владимир Киевский не чернецом умер, а сподобился быть праведным, так же как и другие князья. Поднялся спор; но умирающий, лишившийся уже языка и рук, взором просил пострига. Митрополит, как видно на приведенном иконописного характера рисунке, совершил пострижение, возложил на него парамонатку, ряску, мантию, наконец, схиму и Евангелие на грудь и нарек его иноческим именем Варлаама. «Царственная книга» говорит: «Стоящи же близ него Шигона, как положили евангелие на грудь, виде дух его отшедший, аки дымец мал». Дворец огласился рыданием. Митрополит тотчас стал приводить находившихся во дворце к присяге, а иноки Троицкого и Иосифова монастыря, отослав стряпчих, стали приготовлять тело великого князя к погребению. Настало утро 5 декабря. В Архангельском соборе готова была могила, и тело великого князя при звоне колоколов и рыдании народа было перенесено из дворца в эту державную усыпальницу. Великую княгиню, как видно на приведенном выше рисунке, изображающем вынос в Архангельском соборе, несли на санях. Погребение было совершено с обычными обрядами.
Вынос тела Василия III
Предыдущая | Оглавление | Следующая