Москва – сердце России
I. Основание Москвы и Юрий Долгорукий
Св. Георгий Победоносей в Дмитриевском соборе
Во время усобиц, начавшихся по смерти Всеволода III (Большое Гнездо), между его сыновьями – младшим Юрием, получившим великое княжение, и Константином, лишенным его, несмотря на старшинство, – их младшие братья разделились между этими соперниками и иногда перебегали от одного к другому. Так поступил Владимир Всеволодович, занимавший незначительный Юрьев: после похода в 1212 г. с Юрием на Константина он перебежал к последнему и занял Волоколамск; посланный затем Константином, затворился в Москве. Но в следующем 1213 г., когда братья помирились, Владимир был выведен Юрием из Москвы в южный Переяславль, и Москве не удалось сделаться стольным княжеским городом. Затем сам Юрий Сицкий прислал сюда своего младшего сына Владимира Юрьевича, еще малолетнего, но он погиб при нашествии татар. После татарского разорения в Москве сел один из младших сыновей Ярослава Всеволодовича Михаил Хоробрит, который, не удовольствовавшись Москвой, выгнал из первопрестольного Владимира своего дядю Святослава и занял его место; но он тогда же погиб на берегах Протвы в битве с Литвой.
Александр Ярославич Невский основывает здесь княжество, отдав Москву в удел своему младшему сыну Даниилу. Но со времени утверждения здесь княжеского стола, и особенно с возвышения Москвы на степень общерусского центра, память его основателя стала восстанавливаться и подниматься. Наши князья, начиная с Даниила Александровича, нарекали своим сыновьям имя Юрия – в честь основателя Москвы; наконец, Иван III сделал его ангела, Георгия Победоносца, гербом московского княжества. Это указывает на то, что предания об основателе Москвы хранились в ней и его личный образ, по крайней мере в последующем предании, не оставался без некоторого влияния на наших московских князей и им подвластных.
Прежде чем вглядеться в исторические черты характера и деятельности строителя Москвы, мы привели его изображение, принадлежащее профессору исторической живописи Императорской академии художеств В.П. Верещагину, взятое из его интересного издания «История государства Российского в изображениях его державных правителей». Конечно, данный рисунок не имеет значения портрета этого князя, но он вполне художествен и верен в бытовых чертах тому времени, к коему относится. Воспроизводим также изображение ангела основателя Москвы – св. Георгия Победоносца – во Владимирском Дмитриевском соборе (Построен сыном Долгорукого Всеволодом III Юрьевичем.).
Храм князя Юрия Долгорукого в Кидекше
Сын Мономаха Юрий Владимирович, прозванный в Южной Руси за свою склонность к захватам «Долгие Руки», стоит на рубеже двух эпох, при конце Киевской и в самом начале Владимиро-Московской. Если он менее, чем его сын Андрей Боголюбский и московские князья-собиратели Руси, носит на себе великорусский тип князя-хозяина и государя, не будучи чужд еще свойств родового и дружинного южнорусского князя, то все же он не похож на своего идеального в этом отношении отца – Владимира Всеволодовича, с коим скорее схож внук его Изяслав Мстиславич, так упорно боровшийся с Юрием Долгоруким из-за Киевского великокняжеского стола и самого Киева, исполненного «величества и красы всем». В нашем же Суздальском князе мы уже не найдем многих черт южнорусского князя, запечатленных в «Поучении» Владимира Мономаха детям. Он не сторонник патриархально-родовых отношений, хотя из своих выгод и не хочет уступить Киева своему племяннику Изяславу. Наш князь не постеснялся идти и против своего старшего брата Вячеслава, который «был брадат, когда он еще не родился». В своих отношениях он не делает различия между родным гнездом Мономаховым и чужим «осиным» – Ольговым; ему все равно, кто бы ни шел у его стремени – он даже не брезгует половецкой помощью. Сыновей своих он не очень-то голубит, и они, как Ростислав, уходят от него даже к его сопернику Изяславу Мстиславичу. Боярам своим, как показывает пример со Степаном Ивановичем Кучко, он не дает потачки и думы их мало слушает. Вечевым городам от Юрия тоже плохо. Немало тяжелого доставалось от этого «Мономашича» и Господину Великому Новгороду. Но зато он являет себя в Северо-Восточной Руси князем-хозяином, строителем городов (За короткое время – с 1134 по 1152 г. – он построил ряд новых городов: Конятин при впадении Нерли в Волгу, потом Москву; в 1152 г. строит Юрьев-Польской, переносит на новое место у Плещеева озера Переяславль, а в 1154 г. основывает Дмитров, названный по имени сына.) и усердным храмоздателем. Он хотел даже перенести старый Суздаль на Кидекшу и построил великолепные храмы во Владимире, Суздале, Переяславле, Юрьеве и в упомянутой Кидекше. Вообще Юрий не гоняется за южнорусской княжеской популярностью: при жесткости своего характера этот князь далеко не пользовался на юге такою любовью, какая окружала других Мономаховичей. Но эти северо-восточные, великорусские черты не вполне вызрели еще в Юрии I, не довели его до мысли о перенесении средоточия Руси с юга на северо-восток; его все еще тянуло в Киев, где он и умер, тогда как сын Юрия Андрей Боголюбский предал разорению «мать градов русских», лишил ее великой святыни – иконы Богоматери, писанной евангелистом Лукой, и стал на смену Киеву высоко обстраивать Владимир-Залесский престольными храмами, теремами и золотыми воротами.
Предыдущая | Оглавление | Следующая