Москва – сердце России
III. Москва при сыновьях Калиты Симеоне Гордом и Иване II. Дмитрий Донской
Преподобный Сергий Радонежский
Во главе недовольных стали епископ Суздальский Дионисий и два знаменитых игумена: преподобный Сергий и его племянник Федор. Они вошли в сношение с сербом Киприаном, «человеком весьма книжным», которого в Константинополе поставили в митрополиты для Юго-Западной Руси, и призвали его в Москву. Но великий князь заключил его под стражу и затем выслал из Москвы. Митяй, грозясь разорить Троицкий монастырь, отправился в Царьград, но во время плавания, уже в виду цели своего путешествия, умер. Великий князь не принял на митрополии посвященного после того в митрополиты Пимена и отослал в заточение в Чухлому, а потом сам признал митрополитом Киприана.
Понятно, что великий князь такого характера и таких стремлений должен был горячо и энергично заботиться о возвращении России ее государственной независимости и об охране ее от всяких покушений на нее. Всем известны его попытки к свержению татарского ига и его достославные битвы с Мамаем на Воже и на Куликовом поле. Мы оставляем без повторения известные подробности о том, как перед этим походом Дмитрий Донской прощался с Москвой, как кланялся у Архангела Михаила гробам предков, как расставался со своей княгиней и т.д. Взамен этого мы даем изображение великого князя перед битвой на Куликовом поле с Мамаем.
В.В. Верещагин. Дмитрий Донской на Куликовом поле
Минуя все указанные рассказы, мы должны сказать о борьбе Дмитрия Донского с могущественным литовским князем Ольгердом. Будучи шурином Михаила Александровича Тверского, этот воинственный князь предпринимал три похода на Москву, но каждый раз был отбиваем и должен был, «озираясь семо и овамо» возвращаться в свою землю.
Совершенно понятно, что при таком подъеме политического могущества Москвы в княжение Дмитрия Ивановича она и как город не могла уже остаться в прежних своих размерах и самом наружном виде. Число ее населения умножилось; взамен прежних дубовых стен Калиты Кремль был окружен каменной крепостной стеной с железными воротами, бойницами и башнями; храмовая история Москвы, обогатившись новыми монастырями и храмами, раздвинулась; в Москве начинают появляться новые и развиваться старые отрасли техники.
Подземные исследования Кремля с его тайниками и палатами, быть может, дадут материалы для истории Кремля и при Дмитрии Донском. Вот что известно из летописей о построении каменных стен Кремля.
В 1365 г. Кремль, посад и Заречье Сияли опустошены страшным пожаром, известным под именем Всесвятского, потому что он начался от церкви Всех Святых (близ нынешнего храма Христа Спасителя, разобранной при его постройке). Предшествующая засуха и сильнейший ветер в день пожара способствовали его распространению. Головни и даже целые бревна с огнем перекидывало через десять дворов. В одном месте заливали огонь, а в десяти загоралось снова. В какие-нибудь два часа весь город сгорел, и никто из жителей не успел спасти своего имущества. По поводу этого пожара летопись дает свидетельство о тогдашнем составе города. В частности, в ней говорится: «Загореся сверху (Москвы-реки. – В.Н.), от Чертолья, и погоре посад весь, Кремль и Заречье». Несмотря на то, что в следующем году в Москве был сильный мор, 16-летний Дмитрий и его двоюродный брат Владимир Андреевич «замыслиша ставите город Москву камен». В 1367 г. Кремль был уже обнесен каменными стенами с башнями и воротами: Никольскими, Фроловскими (Спасскими), Константино-Еленинскими (пониже, теперь не существуют) и Алексеевскими. Угольная башня против нынешнего Москворецкого моста была названа Свибловской, по имени одного из главнейших тогдашних бояр Феодора Свибла. Сказание того времени указывает на части крепости: в ней были «забрала градные, стены каменны, врата железны, стрельницы, около рвы».
Предыдущая | Оглавление | Следующая