Москва – сердце России
IV. Москва при Василии Дмитриевиче и Василии Темном
Монеты Василия I и печать кн. Патрикеева (справа)
Чеканка монеты при Василии I тоже подвинулась вперед. Мы имеем 17 разных чеканов серебряной монеты этого времени. Надписи и штемпеля на них уже свидетельствуют о подъеме государственного сознания. Так, кроме надписей «князя великого Василия», или «Василия Дмитриевича», мы встречаем здесь и следующие слова: «Князя Василия всея Руси». Хотя на его монетах в арабских легендах упоминается и имя хана Тохтамыша, но указанная надпись свидетельствует, что годы нашей зависимости от Золотой Орды уже были сочтены.
Примечательны также на некоторых монетах этого князя эмблемы воинственного характера: схожий с литовским гербом всадник. Этот конник, но не с мечом, а с копьем, как увидим ниже, изображен на печати князя. Не достает только дракона под ногами коня, чтобы вполне сформировалась та эмблема, которая стала гербом Москвы. Но и дракон под конем появляется скоро, а именно на монетах Василия II.
На монетах же Василия преобладает мирный конник – сокольничий с птицей в руке. Всадник этого последнего типа встречается чаще первого и не сходит с монет и последующих княжений, как бы конкурируя с конником военного типа, вместе с тем как бы готовясь стать государственным гербом Москвы. Заслуживает внимания нумизматов и вообще археологов то, что эта эмблема совпадает с русским иконографическим изображением св. мученика Грифона, тоже с соколом в руке. В честь его была построена церковь в селе над Великим прудом, или просто в Напрудском, которое упоминается в целом ряде духовных завещаний начиная с Ивана Калиты и которое лежало «на Сокольничьем пути», о коем тоже весьма заботливо говорят великокняжеские завещания («Государственные грамоты и договоры», т. I). Позднейшие устные сказания, передающие поэтическое предание о построении здесь церкви царским сокольничьим, приурочивают это к царствованию Ивана Грозного и даже Алексея Михайловича. Но нет никакого сомнения, что здесь уже при Калите существовал храм: это видно из того, что Напрудное называлось селом, а село отличается от деревни именно церковью. Искусственное гидравлическое сооружение здесь Великого пруда указывает на то, что это урочище очень ценилось великими князьями. По преданию, именно здесь происходила охота государей с соколами и кречетами «на мокрую», или водяную, птицу, тогда как «на верховую птицу» они охотились в Сокольниках. Наверное, в селе над Великим прудом издавна, еще до Василия I, жили великокняжеские сокольники и другие ловчие. Вот почему знатокам русских древностей следует обратить внимание на совпадение нумизматического и даже геральдического изображения всадника с соколом в руке с его иконографическим изображением в церкви бывшего села Напрудного. Это обещает немало интересных выводов. Приводим сперва две монеты Василия I с изображением конного сокольника и печать князя Патрикеева конца этого столетия – с таким же гербом (такие монеты можно поискать здесь — www.coinsrussia.ru/shop/?z=1626 — прим. редактора сайта).
Монеты Василия I
Подвигаясь в развитии различных отраслей техники, Москва при Василии I пыталась усилить себя и в военном отношении – новой крепостью. Наряду с каменным Кремлем с его «забралами градными, вратами железными и стрельницами, замыслиша в 1394 году укрепление посада», т.е. Китай-города. Из летописи не видно, какие стены – каменные, деревянные или даже земляные – было замышлено поставить здесь, но, судя по тому, что не остановились перед огромными убытками, крепостные сооружения должны были стать весьма серьезными. Вот что по этому поводу говорит летопись: «Замыслиша ров копати и почаша с Кучкова поля (от Сретенского монастыря. – В.Н.), а конец в Москву-реку, шириною в сажень (Здесь и далее: 1 сажень = 2,1336 м. – Прим. ред.), а глубиною в рост человека. Много бысть убытка людям, потому что поперек дворов копоша и много хором разметаша (курсив мой. – В.Н.)». Но это большое предприятие, к сожалению, не имело успеха; летопись к приведенным словам прибавляет: «А не учиниша ничтоже и ничего не доспеша». Так посаду и приходилось еще долгое время стоять без укреплений; и при вражеских нашествиях из опасения «примету» (осады) Кремля посадские дома не раз приходилось сжигать, а жителям, если не хватало места за кремлевскими стенами, – прятаться в лесах. Но Москва уже вошла в такую силу, что и после этих пожаров с удивительной быстротой поднималась из пепла. В это время она уже имела значительное количество улиц. Самая большая из них называлась Великой и шла мимо Кремля вдоль Москвы-реки до местности Васильевского луга, занимаемой теперь Воспитательным домом (Московский Императорский воспитательный дом учрежден манифестом Екатерины II и открыт в 1764 г. Он построен на казенном месте бывшего Васильевского сада; на его постройку пошла часть стены Белого города. Дом предназначался для сирот, подкидышей и незаконнорожденных детей. Здание огромно, выходит на набережную и на Солянку, в Китайский и Устьинский проезды. С 1918 г. дом был занят ВЦСПС и назывался «Дворцом труда». Ныне в этом здании располагается ряд учреждений, в т. ч. ГУ НИИ питания РАМН и Военно-артиллерийская академия им. Дзержинского. – Прим. ред.). Странно, что наши историки вскользь говорят о всех указанных нами проявлениях культурного роста Москвы. Быстрота же его имеет для нас тем большую цену, что он шел и самобытно, и в очень неблагоприятных условиях. Москву все еще сильно теснили и Орда, и Литва, и разные удельные князья; несмотря на это, она быстро преуспевала в разных отраслях своей жизни.
Предыдущая | Оглавление | Следующая