Москва – сердце России
IV. Москва при Василии Дмитриевиче и Василии Темном
Получив от узурпатора обещание, что Василий Васильевич будет освобожден и княжичам его не будет худа, святитель отправился в Муром и там в соборе «из пелены у Пречистые взял на патрехль (епитрахиль. – Ред.) свою» княжичей – сыновей своего государя. Когда Шемяка не сдержал своего слова, не отпустил углицкого заточника, то св. Иона обличал его за то, что он сделал святителя орудием своего обмана. «Что тебе может сделать слепец? – говорил иерарх. – Дети его еще малы; укрепи его крестным целованием и нашею братией – владыками». Когда Василий II, получив свободу, пришел в Кириллов Белозерский монастырь, куда собрались к нему многие бояре и дети боярские, игумен этого монастыря Трифон разрешил князя-слепца от «проклятых», т.е. клятвенных, грамот, которые тот дал Шемяке. Василий, снова утвердившись в Москве и узнав, что Шемяка вопреки своему договору стал мутить москвичей через своих тиунов, отдал это дело на суд собора епископов. Тогда св. Иона от лица русских святителей писал Шемяке укорительное послание, скрепленное подписью пяти владык. Послание напоминает Шемяке грех его отца Юрия, сравнивает его с братоубийцами Каином и Святополком (последний ослепил Василька Ростиславича); упрекает его в клятвопреступлении, измене, разбойничьем нападении на великого князя и ослеплении последнего, а в случае нового междоусобия грозит Шемяке отлучением от церкви. Послание это увещевает всех быть верными и послушными своему «государю» – великому князю – и также грозит отлучением тем, «кто не добьет челом своему господарю».
Москва при Василии II видела важные церковные события: это изгнание из Успенского собора митрополита-паписта, подписавшего Флорентийскую унию, и поставление в Москве (а не в Царьграде) русскими святителями русского же иерарха Ионы в митрополиты всероссийские.
Печать митрополита Ионы
После смерти грека-митрополита Фотия Константинопольский патриарх и император, замыслившие подчинить Греческую церковь власти Римского папы, поспешили поставить на первосвятительскую кафедру грека Исидора. Новый митрополит был орудием предстоявшей унии между церквами. Едва он явился в Россию, как уже стал собираться на мнимый восьмой Вселенский собор во Флоренции. Великий князь долго не пускал его и дозволил ему отправиться в Италию, дав строгий наказ не приносить оттуда ничего нового. Но на Флорентийском соборе (Церковный Собор во Флоренции 1439 г., на котором была предпринята неудавшаяся попытка соединения Восточной и Западной церквей – «флорентийская (флорентийская) уния», т.е. объединение православной и католической церквей с признанием главенства римского папы при сохранении своих обрядов и богослужения. – Прим. ред.) митрополит явился ревностным сторонником папы и унии и сделан был легатом от ребра (a latere) апостольского в землях Лифляндских, Литовских и Русских. На обратном пути Исидор еще с дороги разослал по России окружное послание об унии, призывая христиан обоих исповеданий безразлично ходить в православные и латинские храмы и приобщаться одинаково в тех и других. По возвращении в Москву он начал именоваться папским легатом, велел носить пред собою латинский четырехконечный крест (крыж) и три серебряные палицы, а в молитве поминать папу прежде вселенских патриархов. В Успенском соборе он приказал торжественно прочесть грамоту о соединении церквей, в которой говорилось, что Дух Святый исходит и от Сына, что опресноки могут претворяться в Тело Христово, что усопших ожидает чистилище и т.п. Все эти новшества, составлявшие, по русским убеждениям, главные заблуждения латинской ереси как измены православию, произвели соблазн в духовенстве и народе. Великий князь тут же, в самом Успенском соборе, назвал Исидора не пастырем и учителем, а «папским прелестником и волком» и велел заключить его под стражу в Чудовом монастыре, В 1441 г. он был осужден собором русских епископом, по бежал из-под стражи в Рим, где получил от папы красную кардинальскую шапку. Это был последний на Руси митрополит из греков.
Предыдущая | Оглавление | Следующая