Москва – сердце России
V. МОСКВА ПРИ ИВАНЕ III
Когда сочувствовавший занесенной к нам из Новгорода ереси жидовствующих митрополит Зосима (Архимандрит московского Симонова монастыря Зосима был возведен в сан митрополита в 1490 г., после смерти митрополита Геронтия, по воле великого князя, собором русских епископов. Зосима высказывался против казни объявленных еретиками на Соборе, где приговорили «жечи еретиков», выступил в защиту милосердия и веротерпимости, произнес речь против смертной казни, призывая смотреть прежде всего на свои грехи: «Зане мы от Бога не поставлены на смерть осуждати, но грешныя обращати к покаянию», за что сам был заподозрен в еретичестве. Кончил жизнь в Троице-Сергиевом монастыре. – Прим. ред.) был принужден отказаться от митрополии, причем всенародно положил свой омофор на престол в Успенском соборе, великий князь созвал в Москве собор епископов, и они – вероятно, не без влияния Ивана – избрали в митрополиты игумена Троицкого монастыря Симона (1496). Иван Васильевич перед хиротонией (рукоположением. – Ред.) в Успенском соборе лично и торжественно принял участие в его наречении. При этом государь обратился к избранному со следующею речью: «Всемогущая и животворящая Святая Троица, дающая нам всея Руси государство, подает тебе сий святый великий престол архиерейства, митрополию всея Руси, рукоположением и освящением святых отец – архиепископов и епископов Русского царства, и жезл пастырства, отче, восприми и на седалище старейшинства, во имя Господа Иисуса и Его Пречистые Матери, взыди и моли Бога и Пречистую Его Матерь о нас и о наших детях и о всем православии, и подаст ти Бог здравие и долголетство». Поставляемый в митрополиты отвечал следующею речью: «Всемогущая и вседержащая десница Вышнего да сохранит Богом поставленное царство твое, Самодержавный Государь и Владыко! Мирно да будет и многолетно твое государство и победно, со всеми повинующимися тебе и с христолюбивыми воинствами, да пребывает в век века; во вся дни живота здрав, здрав, здрав буди, добро творя, животоносен, Владыка-Самодержец, многолетен»
Но еще торжественнее было посаждение на престол, или венчание короной Мономаха, в Успенском соборе внука Ивана, Дмитрия, который ставился в соправители своего деда (Дмитрий был внуком Ивана III от старшего сына Ивана и княжны Елены Стефановны; великий князь номинально сделал его наследником престола и своим соправителем (до 1502 г., когда в результате происков партии Софьи Палеолог Дмитрий Иванович вместе с матерью был наточен в тюрьму, где и умер). – Прим. ред.). Памятники того времени сохранили нам любопытные подробности этого торжественного священнодействия, которые в основных чертах сделались как бы обязательными для последующих русских коронаций. Торжество происходило 4 февраля 1498 г. Посреди Успенского собора на особом возвышении, на так называемом чертожном месте поставили три седалища: для государя, митрополита Симона и Дмитрия. Первые двое сели на свои места, а Дмитрий встал пред ними у верхней ступени помоста. Великий князь обратился к первосвятителю со следующими словами: «Отче митрополит! Божиим повелением – от наших прародителей великих князей старина наша; оттоль и до сих мест отцы – великие князи сынам своим первым давали великое княжение, и яз был своего сына первого Ивана при себе благословил великим княжением. Божия паки воля сталася: сына моего в животе не стало, и у него остался сын первой – Димитрий, и яз ныне его благословляю при себе и после себе великим княжением Владимирским, Московским и Новгородским. И ты бы его, отче, на великое княжение благословил». При этом Дмитрий приблизился и преклонил голову. Осенив его крестом, митрополит положил руку на его голову и произнес благословенную молитву. Потом великий князь возложил на внука бармы и шапку Мономаха. Тогда архидиакон с амвона возгласил многолетие великому князю Дмитрию. Обоим великим князьям приносили поздравления иерархи, родственники, князья, бояре и прочие дворские люди. В заключение митрополит и государь сказали Дмитрию свои поучения, а потом началась литургия, после коей Дмитрий вышел из собора в короне и бармах. В дверях Успенского собора дядя его, князь Юрий Иванович, трижды осыпал его золотыми и серебряными деньгами; то же самое повторил он перед соборами Архангельским и Благовещенским. Вообще Иван III окружал себя царской пышностью. Он следовал в обрядах своего двора примерам Византии, от коей принял герб – двуглавого орла, который был соединен с Московским гербом – Георгием Победоносцем, скачущим на коне и поражающим копьем дракона.
Св. Георгий Победоносец. Резное изображение в Успенском соборе
Московский герб как геральдическое изображение окончательно сложился лишь в правление Ивана III. Всаднику, поражающему змия, предшествовали приведенные прежде следующие изображения на монетах и печатях: пеший витязь, поражающий дракона (на монетах Ивана II), и всадники: конный ловчий с соколом в руке, всадник с копьем в руке, но без дракона (на монетах и печатях Василия I), всадник-мечник с поднятой над головой саблей и, наконец, уже всадник, поражающий дракона (на монетах Василия II). Иван III первый перенес это последнее изображение на государственную печать. Приводим ее в том виде, как она была приложена к грамоте этого великого князя в Ревель (по-русски – Колывань) (Ныне г. Таллинн, столица Эстонии. – Прим. ред.).
Успенский собор. Внутренний вид
На двойной кормчей печати, привешенной к договорной грамоте (1504) сыновей этого государя Василия и Юрия Ивановичей, на одной стороне изображен московский герб, а на другой – византийский. На этой печати титул написан так: «Иоанн Божиею милостию господарь всея Руси и великий князь Владимирский, Московский и Новгородский и Псковский, и Тверской, и Угорский, и Вятский, и Пермский, и Болгарский... Эта печать воспроизведена выше.
Чрезвычайно любопытно, какое значение имел этот гербовый всадник. По древнерусским понятиям, его знаменование двойное: по одним, этот всадник изображает государя на коне. Так, летопись говорит, что при Иване IV (в 1536 г.) на деньгах было учинено знамя: «Великий князь на коне и имея копье в руке, и оттоле прозвавшиеся деньги копейные».
Грановитая палата и Красное крыльцо
Но эмблема государя, торжествующего над противогосударственным злом, которое изображалось в змии или драконе, уже с древних времен, при глубокой религиозности наших предков стала сливаться в Москве с иконографическим изображением Георгия Победоносца, который являлся олицетворением священной храбрости и победы, глубоко почитаясь в России. Редкий из наших древнейших храмов не имел изображений святого Георгия, поражающего змия. В Староладожской, так называемой Рюриковой, крепости, в храме, современном основанию Москвы, мы находим изображение Георгия Победоносца.
Подобных изображений – как резных, так и иконописных – было много и в других храмах, что указывает на силу и распространенность почитания на Руси этого святого. Под влиянием его культа, столь сильного и распространенного, в княжеских семьях имя Георгия стало излюбленным. Владимир Равноапостольный нарекает имя Георгия своему сыну Ярославу; Владимир Мономах дает то же имя тому сыну, который под именем Юрия Долгорукого основал Москву; Иван Данилович Калита дал своему сыну опять то же имя, и один из сыновей Дмитрия Донского отдан под покровительство этого же святого. Наконец, и сам Иван III выбирает в патроны одному из своих сыновей того же Георгия Победоносца. Примечательно, что в это правление в Москве появляются два иконографических изображения Георгия. Одно было поставлено в Успенском соборе над гробницей митрополита Феогноста; из латинской надписи на нем видно, что оно прежде было на триумфальных воротах, построенных Сенатом и народом римским. Изваяно оно из белого камня и представляет всадника, поражающего копьем змия. Другое подобное изваяние Иван III приказал поставить на возвышенном месте у Фроловских, или Спасских, ворот. Здесь Василий III уже построил церковь в честь этого патрона Москвы и ее государства, и гербовое изваяние было поверстано в иконостасе в качестве храмовой иконы. По упразднении этой церкви изображение было перенесено в Вознесенский монастырь, в трапезу построенной Михаилом Федоровичем церкви Михаила Малеина. Указанные иконографические изображения имеют большое значение в геральдической истории нашего герба.
Предыдущая | Оглавление | Следующая